Неточные совпадения
Степан Аркадьич мог быть спокоен, когда он
думал о жене, мог надеяться, что всё образуется, по выражению Матвея, и мог спокойно читать газету и пить кофе; но когда он увидал ее измученное, страдальческое лицо, услыхал этот звук голоса, покорный судьбе и отчаянный, ему захватило
дыхание, что-то подступило к горлу, и глаза его заблестели слезами.
Однажды, когда все в квартире улеглись и темнота комнаты наполнилась тихим
дыханием сна, я долго не спал и ворочался на своей постели. Я
думал о том, куда идти по окончании гимназии. Университет был закрыт, у матери средств не было, чтобы мне готовиться еще год на аттестат зрелости…
Но что
думать о себе, когда жизнь прожита, а вот что ждет Нюрочку, ровное
дыхание которой он сейчас слышал?
Он небрежно ловил арбузы, так же небрежно их перебрасывал и, к своему удивлению, вдруг почувствовал, что именно теперь-то он весь со своими мускулами, зрением и
дыханием вошел в настоящий пульс работы, и понял, что самым главным было вовсе не
думать о том, что арбуз представляет собой какую-то стоимость, и тогда все идет хорошо.
—
О, я тоже это знаю! — весело подхватила Шурочка. — Но только не так. Я, бывало, затаиваю
дыхание, пока хватит сил, и
думаю: вот я не дышу, и теперь еще не дышу, и вот до сих пор, и до сих, и до сих… И тогда наступало это странное. Я чувствовала, как мимо меня проходило время. Нет, это не то: может быть, вовсе времени не было. Это нельзя объяснить.
И теперь, кружась по уличкам, Саша странным образом
думал не
о той, которою дышала ночь и весна, а
о сестре: представлял, как сестра сидит там, догадывался
о ее словах, обращенных к той, переживал ее взгляд, обращенный на ту, видел их руки на одной тетради; и мгновениями с волнующей остротой, задерживая
дыхание, чувствовал всю ту непостижимую близость незаметных, деловых, рабочих прикосновений, которых не замечали, и не ценили, и не понимали обе девушки.
И теперь девочки, притаив
дыхание, с печальным выражением на лицах, смотрели на Николая и
думали о том, что он скоро умрет, и им хотелось плакать и сказать ему что-нибудь ласковое, жалостное.
Я постоял немного у его постели. Не
думал я, чтоб он мог скоро уснуть, однако
дыхание его становилось ровнее и продолжительнее. Я на цыпочках вышел вон, вернулся в свою комнату и лег на диван. Долго
думал я
о том, что мне сказал Пасынков, припоминал многое, дивился, наконец заснул сам…
Ольга Михайловна рассудила, что если она поспешит спрятаться в шалаш, то ее не заметят и пройдут мимо, и ей не нужно будет говорить и напряженно улыбаться. Она подобрала платье, нагнулась и вошла в шалаш. Тотчас же лицо, шею и руки ее обдало горячим и душным, как пар, воздухом. Если бы не духота и не спертый запах ржаного хлеба, укропа и лозы, от которого захватывало
дыхание, то тут, под соломенною крышей и в сумерках, отлично можно было бы прятаться от гостей и
думать о маленьком человечке. Уютно и тихо.
Он повертывает голову, прокапывает перед собою снег рукою и открывает глаза. Светло; так же свистит ветер в оглоблях, и так же сыплется снег, с тою только разницею, что уже не стегает
о лубок саней, а беззвучно засыпает сани и лошадь всё выше и выше, и ни движенья, ни
дыханья лошади не слышно больше. «Замерз, должно, и он», —
думает Никита про Мухортого. И действительно, те удары копыт
о сани, которые разбудили Никиту, были предсмертные усилия удержаться на ногах уже совсем застывшего Мухортого.
Каждый день, каждая лекция несли с собою новые для меня «открытия»: я был поражен, узнав, что мясо, то самое мясо, которое я ем в виде бифштекса и котлет, и есть те таинственные «мускулы», которые мне представлялись в виде каких-то клубков сероватых нитей; я раньше
думал, что из желудка твердая пища идет в кишки, а жидкая — в почки; мне казалось, что грудь при
дыхании расширяется оттого, что в нее какою-то непонятною силою вводится воздух; я знал
о законах сохранения материи и энергии, но в душе совершенно не верил в них.
Она
думала, что еще ни одна женщина не была предметом его грез и мечтаний, а потому при мнении
о себе, как
о женщине, заранее трубила победу над нетронутым тлетворным
дыханием жизни юношей.
Была глубокая ночь. Ярко и молчаливо сверкали звезды. По широкой тропинке, протоптанной поперек каолиновых грядок, вереницею шли солдаты, Они шли тихо, затаив
дыхание, а со всех сторон была густая темнота и тишина. Рота шла на смену в передовой люнет. Подпоручик Резцов шагал рядом со своим ротным командиром Катарановым, и оба молчали, резцов блестящими глазами вглядывался в темноту. Катаранов, против обычного, был хмур и нервен; он шел, понурив голову, кусал кончики усов и
о чем-то
думал.
Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его
дыхание и запах и только
думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.